Обзор судебной практики: ФЗ «Об особых экономических зонах в Российской Федерации» в Москве

В юридической практике – и с этим утверждением согласятся все без исключения теоретики права и практикующие юристы – огромное значение имеет правильное применение понятий.

Это один из краеугольных камней грамотного построения специальной документации, без точного применения терминов невозможно квалифицированное сопровождение судебных дел.

В данной статье – на конкретном примере из судебной практики – будет рассмотрен данный вопрос применительно к применению норм ФЗ «Об особых экономических зонах в Российской Федерации».

Отечественная юридическая литература оперирует различными понятиями, характеризуя данный правовой институт: «свободные экономические зоны», «особые экономические зоны» и даже «зона экономического развития».

Исходя из принципа точного применения терминологии, подобное положение представляется недопустимым. Оно может спровоцировать разночтения и искажение смысла значимых понятий, что в итоге может привести к судебным ошибкам.

Следует отметить, что фактически подобная опасность существовала до 2005 года – до принятия ФЗ «Об особых экономических зонах в Российской Федерации». Тем не менее, многие правоведы и сегодня употребляют устаревшие определения.

В ходе принятия действующего Закона – точнее, при выборе основного термина для него, – законодатель исходил из того, что новые стратегические цели, возложенные на экономические зоны, объективно требуют применения принципиально новых понятий.

Концепция Закона подчинена не только и не столько созданию оазисов с режимом наибольшего благоприятствования для ведения бизнеса. Цель приоритетного развития ОЭЗ ускоренное (приоритетное) развитие обрабатывающих и технологичных отраслей.

Верховный Суд, однако, в определении по делу указал, что применение иных понятий (например, «свободная экономическая зона») подлежат рассмотрению и применению как тождественные  термину, вынесенному в название Закона.

Правоведы сходятся во мнении, что данное определение носит прикладной характер, поскольку в его основу положена противоречивая аргументация: часть 1 статьи 40 Закона гласит, что с момента вступления в силу данного нормативного акта не понятия, а собственно существование свободных экономических зон, а также особых экономических зон прекращается.

Тем не менее, решение суда первой инстанции по конкретному делу, связанному с данным ФЗ, абсолютно обоснованно содержит вывод о том, что принятый органом местного самоуправления законодательный акт о статусе определенной территорий фактически подразумевает понятие «особая экономическая зона», хотя было применено иное, устаревшее, понятие.

Более детальное исследование вопроса дает основание считать, что термин «свободная экономическая зона» отражает исторический смысл понятия – изначально он применялся для обозначения освобождения заинтересованных лиц от таможенных пошлин на ввоз товаров (сегодня они именуются специальным таможенным режимом).

Дальнейшее развитие экономики, а равно усложнение правоотношений – к примеру, введение налоговых льгот и преференций, особый административный режим и т.п. – породило необходимость в использовании принципиально новых понятий.

Сказанное отчасти подтверждается содержанием главы 8 Закона. Таможенным режимом ОЭЗ признан особый режим таможенной зоны, что предполагает освобождение от таможенных пошлин и НДС, а также освобождение от иных запретительных и ограничительных процедур.

Изложенное подтверждает первоначальный тезис о необходимости применения в юриспруденции точных формулировок.

Автор статьи

Кузнецов Федор Николаевич

Опыт работы в юридической сфере более 15 лет; Специализация - разрешение семейных споров, наследство, сделки с имуществом, споры о правах потребителей, уголовные дела, арбитражные процессы.